14.02.2025 12:17
Аналитика.
Просмотров всего: 11586; сегодня: 86.

Романовы в эмиграции

После революции 1917 года погибла не только императорская семья, но и многие представители дома Романовых. Выжили лишь те, кто оказался далеко от столицы или вовремя эмигрировал. Вспоминаем, как сложились судьбы великокняжеских эмигрантов.

Анастасия и самозванки

Чудом спасшейся великой княжной Анастасией называли себя около 30 женщин. Наиболее известная из них, Анна Андерсон, рассказывала, что ее, раненую, вызволил из подвала Ипатьевского дома солдат Чайковский, а после «княжна» бежала в Европу. Верили ли ей?

Герцог Димитрий Лейхтенбергский, принимавший ее у себя в 1927 году, утверждал, что княжна не знала русского языка и не была знакома с православными обрядами. Встречалась со «спасшейся Анастасией» и сестра Николая II Ольга Александровна — в 1925 году в Берлине. Позже она рассказала шведскому писателю и славянисту Стаффану Скотту: во время встречи дамы говорили только по-немецки, хотя немецкого ее племянницы не знали. При этом Лже-Анастасия не говорила ни по-русски, ни по-английски.

Проверяла женщину и Вера Константиновна, дочь великого князя и поэта Константина Константиновича:

«Она гостила у меня три дня, и я испытывала ее, в частности, ленточкой с названием императорской яхты «Штандарт». Царевич Алексей по будням носил фуражку с такой ленточкой. Она ничего не поняла, только сказала: «Ты правильно делаешь, что хранишь эту ленточку». Мы говорили по-немецки. <…> Она была очень похожа на Анастасию, это точно. Но с головой у нее было не все в порядке».

В СССР за Анастасию себя выдавала Надежда Иванова-Васильева. Она обращалась в шведское посольство — узнавала адрес проживающей там фрейлины Анны Вырубовой и даже отправляла по ее просьбе фото. Но в Институте судмедэкспертизы имени Сербского ей поставили диагноз «шизофрения».

Международная команда экспертов, проводившая в 2008 году анализы ДНК останков царской семьи, дала однозначный вывод: все представители царской семьи погибли в доме Ипатьева, включая Анастасию.

Скорбь и достоинство Марии Федоровны

После революции вдовствующая императрица Мария Федоровна длительное время пребывала в Крыму. Весной 1919 года к полуострову подошли красные, и английский король Георг V собирался вывезти оттуда тетушку на броненосце «Мальборо». В это время в Крыму было множество людей, которые не могли выехать из страны. Внучка Ирина рассказала Марии Федоровне, что для эвакуации людей ничего не делается. Вдовствующая императрица объявила севастопольскому союзному командованию, что никуда не поедет, пока хоть один человек из тех, чья жизнь в опасности, останется в Крыму. Вскоре в Ялту прибыли новые корабли для эвакуации беженцев.

После отъезда из России Мария Федоровна жила в Англии у сестры Александры, а затем перебралась в Копенгаген, где правил Христиан X, ее племянник. Стаффан Скотт, автор книги «Романовы», рассказывает, что отношения Марии Федоровны с королем не заладились. Король через слугу даже попросил ее расходовать свет экономнее, а Мария Федоровна велела зажечь все лампы в своем флигеле. Здание оказалось ярко освещено от подвала до чердака, и отношения вдовствующей императрицы с Христианом Х испортились еще больше.

Позднее английский племянник Марии Федоровны Георг V выделил ей пенсию в 10 тысяч фунтов, и она перебралась в небольшой дворец Видёре на севере Лондона. Однажды вдовствующая императрица получила посылку от датского дипломата: в антикварном магазине Москвы он нашел Библию, конфискованную у Марии Федоровны в Крыму. С этой книгой в руках она и умерла. Мария Федоровна до самого конца не желала признавать смерть сына и несчастье, постигшее царскую фамилию.

Новый русский император

Признавать окончательное падение монархии не желал никто, но у великого князя Кирилла Владимировича, потомка Александра II, были на то свои причины. Третий претендент на престол после царевича Алексея и великого князя Михаила Александровича до 1917 года, он стал ее первым законным представителем после расстрела царевича Алексея и великого князя Михаила Александровича. Благополучно перебравшись в июне 1917 года в Финляндию, он избежал, таким образом, жестокой расправы.

Кирилл Владимирович ждал подтверждения смерти наследников, но советская власть не делала прямых заявлений. И все же в 1922 году он сперва объявил себя Блюстителем Государева Престола, а в 1924-м принял титул Императора Всероссийского в изгнании. Поэт эмиграции Бехтеев писал о нем:

На подвиг святой и великий

За Русь и за Веру Христа

Он вышел под буйные клики —

Слуга и Защитник Креста.

<…>

И дрогнул в Кремле узурпатор,

И голос молвы подхватил:

Да здравствует наш Император!

Наш Царь Благоверный Кирилл!

Он немало сделал для облегчения участи эмигрантов, но миссией своей видел другое: сохранить монархические традиции и юридические основы императорского дома на случай, если народ России пожелает вернуть монархию.

Однако провозглашение Кирилла императором не одобрили ни Мария Федоровна, ни Николай Николаевич — признанный лидер эмиграции. Именно отсутствие доказательств смерти наследников, по мнению научного руководителя Российского государственного архива Сергея Мироненко, породило в эмиграции раскол. Эмиграция разделилась на кирилловцев, признавших Кирилла императором, и на большинство тех, кто его не признавал.

В целом принятие им императорского статуса, с точки зрения историка-генеалога Станислава Думина, было чем-то вроде символического акта. Нужно было сохранить силу династии хотя бы формально, оттого Кирилл Владимирович и пошел на этот шаг. Сегодня его потомки возглавляют Российский императорский дом.

Дважды великокняжеская семья

Единственная великокняжеская семья, которая полностью уцелела в годы революции, — семья Александра Михайловича, внука Николая I и основателя русского Военно-воздушного флота. Его женой была Ксения Александровна, родная сестра Николая II. Из охваченной революцией России семья выехала вся, включая семерых детей.

Александр Михайлович отбыл раньше всех — он отправился в Париж, где по окончании Первой мировой войны готовилась мирная конференция. Там он долго добивался от союзных государств вмешательства в ход Гражданской войны, но ничего не вышло.

Когда семья воссоединилась, супругам пришлось продать коллекцию монет и картин и драгоценности, чтобы выжить. Однажды бельгийский бизнесмен Альфред Ловенштейн предложил великому князю две тысячи долларов в неделю на пять лет вперед за то, чтобы последний подписывал пригласительные билеты на его званые вечера. Но Александр Михайлович отказался. А Ловенштейн всего лишь хотел выйти в свет и видеть на своих приемах аристократию.

Ксения Александровна с 1925 года жила в Англии у царствующего кузена. Великая княгиня оказывала поддержку Российскому обществу Красного Креста, помогала эмигрантам, продавая акварели собственной работы. Также она участвовала в организации благотворительных вечеров и балов русских организаций: Союза русских дворян, Союза русских летчиков, Морского собрания и других. Ее единственная дочь Ирина также помогала нуждающимся. Вместе с мужем Феликсом Юсуповым в первые же годы эмиграции она основала контору по трудоустройству. Позже супруги открыли салон красоты, где работали русские женщины, а самым крупным их проектом стал модный дом Irfe. Он был очень популярен у европейских аристократов вплоть до 1930 годов, когда наступила Великая депрессия.

Самый юный великий князь

Дмитрию Павловичу на момент Октябрьской революции едва исполнилось 26 лет — он был самым юным из великих князей дома Романовых. За год до переворота он вместе с Феликсом Юсуповым участвовал в заговоре против Григория Распутина. Юсупова тогда сослали в имение под Курском, а Дмитрия — в действующую армию в Персию. В итоге революцию он застал далеко за пределами России. Члены Временного правительства предлагали великому князю вернуться в Петроград после Февральской революции, а когда он отказался, разрешили продать дом и вывезти капиталы.

Центром золотой молодежи, пока та еще могла позволить себе не считать деньги, по-прежнему оставался Париж. Там Дмитрий Павлович и встретил будущую королеву моды Коко Шанель, между ними вспыхнул бурный роман. Великий князь познакомил молодую Габриэль с одним из бывших поставщиков Русского императорского двора, который и подсказал ей рецепт будущих духов «Шанель №5». А сестра Дмитрия Павловича — Мария Павловна — возглавляла в доме Шанель мастерскую вышивки.

Во Франции Дмитрий Павлович одно время работал в винодельческой фирме в Реймсе и даже состоял в совете директоров. Позже он переехал в Америку, где женился на богатой американке Одри Эмери. Она перешла в православие и получила от главы Русского императорского дома в изгнании титул Светлейшей княгини Романовской-Ильинской. Некоторые Романовы хотели присвоить Дмитрию Павловичу звание Императора Всероссийского в изгнании — вместо Кирилла Владимировича, — но тот отказался.

Автор: Людмила Котлярова. Портал «Культура.РФ»

Изображение (фото): из открытых источников

Исторические события:

Участники событий и другие указанные лица: